На фоне обильных публикаций о репрессиях советского режима против основных крымских национальных меньшинств (татар, немцев) довольно редко встречаются материалы, связанные с репрессиями против других этнических групп — крымских греков, болгар, итальянцев и поляков.
В начале ХХ века в Крыму было более 23 тысяч греков [1]. По переписи 1939 года их насчитывалось 20 652 человека [2]. Проживали греки преимущественно в приморских городах, особенно в Балаклаве, и были по роду занятий в основном торговцами и моряками. Это и явилось одним из оснований для преследований.
После свертывания НЭПа частные торговцы (пусть даже в прошлом) лишались избирательных прав. Тех, кто выходил в море, легко было обвинить в шпионаже. И это при том, что в общей массе греки были достаточно лояльны к советской власти. Большинство из них активно участвовали в ее становлении в Крыму.
Особенностью репрессивных акций был высокий удельных вес групповых дел (85% от общего числа греков, арестованных в 1937-1938 годах) и жестокость приговоров — 108 человек были приговорены к высшей мере наказания (ВМН), а еще 61 — осуждены к 10 годам исправительно-трудовых лагерей (ИТЛ). Все это дает основание отнести греков, наряду с немцами и поляками, к числу наиболее пострадавших этносов Крыма.
15 декабря 1937 года в Евпатории была «вскрыта группа из 25 человек контрреволюционной греческой националистической шпионской организации, созданной еще в 1922 году» [3]. 12 членов этой группы были приговорены к расстрелу, 6 — к 10 годам лишения свободы, остальные получили сроки от 5 до 8 лет лагерей. При последующей проверке в 1957 году выяснилось, что дело было сфальсифицировано.
Особенностью репрессий против греческого населения Крыма было и то, что третья часть греков являлись уроженцами Турции и Греции, а треть из проживавших в Крыму греков — греческими подданными. Для органов следствия это была замечательная зацепка «выявлять греческих шпионов». Как правило, за шпионаж предусматривалась высшая мера наказания — расстрел. Из всех расстрелянных греков, 65% были осуждены по обвинению в шпионаже, предусматривавшему, как правило, наличие шпионской организации.
Одну из таких «шпионских организаций» в составе 12 человек ликвидировали в Алуште в декабре 1937 года. «За создание эмиграционных настроений среди греческого населения, за агитацию по проведению диверсий в случае войны, за шпионаж в пользу Греции» все они были приговорены к расстрелу [4]. Основанием для ареста явился тот факт, что все 12 человек были уроженцами Турции, якобы переброшенными в Крым для ведения шпионской деятельности.
Примечательно дело, по которому проходили 11 жителей с. Нижний Керменчик Куйбышевского района (ныне село Высокое Бахчисарайского района), арестованных летом 1938 года [5]. В обвинительном заключении от 21 октября 1938 года было сказано: «Расследованием установлено, что в селе Н. Керменчик в 1928-1929 годах была создана контрреволюционно-шпионско-повстанческая организация, созданная греческим подданным Забаниди Панайотом, выехавшим в 1934 году в Грецию. Руководителями также являлись Махариди-Михахоз Иван Амонатович и Костякиди Федор Николаевич.
Организация занималась сбором шпионских сведений: об укреплениях побережья Черного моря, о вооружении военных кораблей, о настроениях среди населения и положении в колхозах. Все эти сведения направлялись в греческое консульство в Москву». А в период раскулачивания «население призывалось не выполнять обязательств перед государством, выходить из колхозов, не давать раскулачивать и высылать кулаков, портить колхозное имущество, выводить рабочий скот со строя».
Кем же были арестованные «греческие шпионы»?
Махариди-Михахоз Иван Амонатович, 1897 года рождения, грек, из крестьян, образование низшее, заведовал магазином. Михахос Георгий Федорович, 1901 года рождения, грек, из крестьян, образование низшее, колхозник, конюх. Константинов Аркадий Николаевич, 1905 года рождения, грек, малограмотный, колхозник. Константинович Антон Николаевич, 1891 года рождения, грек, образование низшее, колхозник. Ставрианов Семен Николаевич, 1897 года рождения, грек, образование низшее, бухгалтер в колхозе. Михахос Николай Кириллович, 1898 года рождения, малограмотный, весовщик на заводе шампанских вин в г. Севастополе. Дельин Семен Николаевич, 1895 года рождения, грек, малограмотный, колхозник. Владинос Владимир Иванович, 1872 года рождения, грек, малограмотный, колхозник. Стратиопуло Харламий Фотиевич, 1887 года рождения, неграмотный, колхозник. Абдураман Бекиров, 1896 года рождения, татарин, неграмотный колхозник. Абдураман Сале, 1882 года рождения, татарин, неграмотный колхозник.
К сказанному выше следует добавить, что все арестованные были не только односельчанами, но и уроженцами села Н. Керменчик, в прошлом крестьяне-бедняки, «превращенные» в ходе следствия в середняков.
Первым арестовали 23 июня 1938 года И. А. Махариди-Михахоза, как руководителя организации, всех остальных — 13 июля того же года. Девять арестованных содержались в Симферопольской тюрьме, Стратиопуло и Абдураман Сале — в Севастопольской, где оба умерли в октябре 1938 года в ходе следствия.
В деле поражают два обстоятельства: обвиняемых допрашивали лишь по одному разу, несмотря на то, что обвинялись они в серьезных преступлениях: шпионаже (ст. 58, п. 6), в призыве к свержению советской власти (ст. 58, п. 10) и участии в организации, которая готовила выступление против существующей власти (ст. 58, п. 11). Причем, уже с первых минут допроса, все единодушно признавались в вербовке их в ряды организации Панайотом Забаниди, называя имена остальных обвиняемых.
И второе обстоятельство: более половины из них были малограмотными и неграмотными людьми, а между тем, как следует из обвинительного заключения, являясь шпионами, они добывали сведения о вооружении боевых кораблей, состоянии укрепления побережья Черного моря, что требовало не только грамотности, но и специальных знаний. Под протоколами допросов вместо подписей в большинстве своем стоят крестики и маловразумительные знаки... Все они единогласно признали себя виновными.
21 октября 1938 года следственное дело «греческих шпионов» было передано судебной «тройке» НКВД Крыма, постановлением которой они были приговорены к расстрелу. Однако, как следует из справки по делу, приговор не был приведен в исполнение до 17 ноября 1938 года, и на этом основании дело направили на доследование, результатом которого стало постановление НКВД Крыма от 22 июля 1939 года, где отмечалось следующее:
«Произведенным расследованием установлено, что оперуполномоченный НКВД Божко произвел незаконный арест обвиняемых, происходящих из крестьян-бедняков, вынудил работников Н. Керменчикского сельсовета выдать фиктивные справки о том, что обвиняемые происходят из крестьян середняков. В процессе допроса обвиняемых Божко составлял фиктивные протоколы допросов и вручал их на подпись обвиняемым, пользуясь тем, что они в большинстве своем неграмотные. В процессе расследования виновность обвиняемых доказана не была, а поэтому обвиняемые были освобождены из-под ареста».
Вот характерные показания из материалов доследования обвиняемого Абдурамана Бекирова, записанные 20 мая 1939 года:
«Вопрос: Вам зачитывались ваши показания от 16 июля 1938 года, вы подтверждаете эти показания?
Ответ: Нет, я эти показания не подтверждаю, так как этот протокол составлен самим следователем, а я его только подписал. Я сам не грамотный, протокол не читал, и следователь его мне не зачитывал.
Вопрос: Протокол от 16 июля 1938 года, который вам предъявили, Вы подписывали?
Ответ: Да, этот протокол я подписал, подпись моя, но в конце протокола написан текст: «Записано верно, читал», — я не писал, я неграмотный, писать не могу, а только подписываюсь. При допросе следователь только меня спросил, знаю ли я таких-то людей нашей деревни, я ответил, что знаю, а больше я ничего не показывал».
Кстати, как следует из протоколов дополнительного расследования, все обвиняемые, ранее признавшие себя виновными, отказались признать себя таковыми, так как подписывали протоколы, не зная их содержания.
На следователя Божко было заведено уголовное дело, что являлось скорее исключением в практике следственных органов. Все приговоренные по делу были освобождены из-под стражи сразу после завершения доследования в период с 26 мая по 1 июня 1939 года. Позади остались год тюремного заключения и леденящее душу ожидание расстрела.
С началом Великой Отечественной войны количество арестов среди греческого населения резко уменьшается. К 10 годам лишения свободы был осужден севастопольский рабочий Константин Снаэри за «разговоры клеветнического характера о положении трудящихся в СССР» [6]. Софья Мусихиди в частных разговорах якобы выражала одобрение по поводу нападения Германии на СССР и говорила, что немцы наведут порядок. Она была арестована 16 мая 1942 года, вывезена на Кавказ, где 9 июля того же года военным трибуналом осуждена к 8 годам лишения свободы [7]. Дела же репрессированных военнослужащих греков не несут ярко выраженного национального оттенка.
Например, уроженец Севастополя младший лейтенант Христофор Кириакиади был приговорен к расстрелу в апреле 1942 года за то, что во время боевых действий под Ельней бросил 4 машины с боеприпасами, в результате чего они попали к врагу [8]. А Анатолий Дико в марте 1944 года, военным трибуналом был осужден к 10 годам лишения свободы за то, что, находясь на гауптвахте в г. Харькове, проводил среди военнослужащих антисоветскую агитацию. В чем состояла эта агитация, в деле не указано [9].
После депортации греков в 1944 году по обвинению в сотрудничестве с оккупантами, не все греки были организованно выселены с территории полуострова. Надо признать, что какая-то часть их осталась, поскольку до 1951 года в Крыму среди них продолжались аресты. На данный момент имеется информация о 24-х человеках, осужденных в период с 1944 по 1951 год. Обвинения сводятся, в основном, к сотрудничеству с оккупантами, предательству партизан, сожительству женщин с немецкими офицерами, сотрудничеству с карательными и разведывательными органами Германии.
Некоторым грекам ставилось в вину принятие греческого подданства и нежелание возвращаться на Родину. К примеру, уроженец Джанкойского района Григорий Попандопуло получил 10 лет лагерей за то, что в период оккупации выехал в Германию, где получил греческое гражданство, и не хотел возвращаться в Советский Союз. Органы МГБ нашли его лишь в 1949 году [10].
Павел Пантикидис, уроженец Турции, в период оккупации активно занимался виноделием, за что и получил 10 лет ИТЛ с конфискацией имущества [11].
В послевоенный период органы безопасности меньше интересовались местом рождения, чем это было до войны. Приговоры послевоенных лет в отношении греков, оставшихся в Крыму после депортации, мало чем отличались от приговоров, вынесенных представителям других этносов.
Участие крымских греков в событиях Великой Отечественной войны, в частности, их активная роль в партизанском движении, казалось бы, не давала повода для такого жестокого наказания, как депортация. Но, видимо, у власти имелись на этот счет свои соображения.
[1] Габриелян О. А., Ефимов С. А., Зарубин В. Г. и др. Крымские репатрианты: депортация, возвращение и обустройство. Издательский дом «Амена», 1998. С. 28.
[2] Крым в Великой Отечественной войне 1941-1945. Симферополь: Таврия, 1994. С. 84.
[3] Государственный Архив Автономной Республики Крым (далее ГААРК), ф. р. 4808, оп. 1, д. 09973.
[4] ГААРК, д. 012904.
[5] Омельчук Д. В., Акулов М. Р., Вакатова Л. П., Шевцова Н. Н., Юрченко С. В.. Политические репрессии в Крыму (1920-1940 годы). Симферополь, 2003. С. 124-126.
[6] Архив Главного управления Службы безопасности Украины в Крыму (далее архив ГУ СБУ в Крыму), д. 020414.
[7] Архив ГУ СБУ в Крыму, д. 020217.
[8] Архив ГУ СБУ в Крыму, д. 022964.
[9] Архив ГУ СБУ в Крыму, д. 022446.
[10] Архив ГУ СБУ в Крыму, д. 021018.
[11] Архив ГУ СБУ в Крыму, д. 022905.
Текст: Алла Ерошкина
