Введение в конституционный фундаментализм

20.05.2012
5 216
AA
Введение в конституционный фундаментализм | «Россия для всех»

По мере того как идеалисты не могут построить ни в России, ни во всем мире города-рая: ни социалистического, ни либерального, ни национального — появляется спрос на прикладные, утилитарные идеологии, которые определяют жизнь не по лекалам мечтателей эпохи Просвещения, а исходя из актуальных нужд сегодняшнего дня. И если партия власти видит воображаемое благо в пестуемом няньками-экспертами «консерватизма», то на наш взгляд самым прогрессивным идеологическим конструктом на современном этапе истории России является конституционный фундаментализм.


Когда фундаментализм это благо

В плеяде различных идеологий, если разделить их на «идеалистические» (коммунизм, либерализм, национализм) и «рационалистические» (регионализм, синдикализм, корпоративизм и многие другие), конституционный фундаментализм окажется в числе вторых. Это идеология основана на разумном выборе линии политического поведения, основанной на точном следовании конституционным смыслам и положениям прямого действия.

Само слово «фундаментализм» порождает тревожные ассоциации, прежде всего, из-за «исламского фундаментализма». В этом словосочетании данное понятие чаще всего и используется, в расхожем смысле приближаясь даже к «фанатизму». Хотя значение слова иное. Религиозный фундаментализм — исламский, православный, католический, иудейский, индуистский — идеология, предписывающая строго следовать предписаниям, установленным в религиозных священных книгах. Фундаментализм не допускает критики или перетолковывания указанных текстов. Другими словами, речь идёт о прямом воплощении религиозного текста.

Поскольку такие тексты часто и, чаще всего, некорректно дописывались и переводились, получилось противоречивое послание, которое опровергается даже теми, кто изучал логику по учебнику для абитуриентов вузов. Православный фундаменталист заповедь «возлюби ближнего» воспринимает вполне конкретно: любит ближнего и ненавидит «дальнего», прямо противореча заповеди Христа, который под ближними понимал всех людей без исключения.

Такое обращение компрометирует дословное понимание текста и приводит к феноменам вроде террористической группировки «Бако Харам», действующей на территории Нигерии. Дословно понимая Коран, ее боевики отказываются от научной картины мира, потому что полагают, что тот факт, что Земля круглая, прямо противоречит священному мусульманскому тексту.

Однако не любой фундаментализм сводится к религиозному, и дословное понимание текста, если он правильно составлен, является благом, способным разрешить большинство конфликтов в обществе, основанных на толкованиях этого текста. В таком случае, если конституция это корректный и выверенный документ, то он не требует толкований. И если у такого документа появляются какие-то толкования, призванные «сгладить углы», то делается это определенными политическими силами чтобы ослабить конституционное действие.


Идеал обязывает

Форма конституции возникла из теории общественного договора, разработанного Томасом Гоббсом, Джоном Локком и Жан-Жаком Руссо, и, собственно, этим самым общественным договором является. То есть она является договором в формальном и канцелярском смысле — бумагой, под которой на избирательных участках граждане страны подписываются, принимая условия сделки, предложенные государством. В этом плане конституция — тот же коммерческий контракт.

Отсюда двоякая роль конституции. Как идеал и как обязанность. Сама природа конституции идеальна. Написанные в конституции слова лишены различных препятствующих факторов, также как и текст договора. Если в договоре указано, что к часу Х товар Y будет предоставлен в обмен на сумму Z, то эта сделка фактически состоялась на момент согласия двух сторон. В жизни все сложнее: товар может попасть в пробку, изменится время, сумма может быть потеряна или подвергнуться инфляции.

Точно также и конституционный замысел идеален (хотя смыслы в писаной конституции могут быть местами и некорректны): она декларирует, что Россия — демократическая федеративная правовая республика, хотя есть коррупция, теневые схемы управления, слабые регионы при сильном центре, дискриминация и внеправовые методы. Тем не менее, стремление к идеалу приближает государство к состоянию, описанному в конституции, а разницу между реальным и идеальным как в коммерческом договоре, так и в конституционном государстве решается путем выплаты неустойки в той или иной форме.

По обязанностям конституция выражается в согласии договаривающихся сторон. Точно также как в коммерческом договоре совет директоров корпорации, предоставляющей услугу, не может вымарать одну сумму и вписать туда другую, не требуя согласия клиента, точно также парламент не может вымарать один срок президентства и вписать туда другой, не спрашивая разрешения граждан. Это в деловом смысле неэтично, а в общественном и правовом — незаконно.

Не все попытки менять конституцию являются нарушением этики. Поскольку ее природа идеальна, то предосудительно менять конституцию, когда государство не приблизилось к описанному в ней идеальному состоянию. Допустим, договорившись с гражданами о строительстве демократической республики, и начав движение в эту сторону, власть меняет конституцию, и теперь в ней написано, что цель государства — строительство теократической монархии. Что это означает? Что общественный договор государством не выполнен, сделка по первому договору не была проведена и теперь требуется новый договор, с условиями попроще.

Виновата та сторона, которая настаивает на переделке договора, её вина становится очевидной в тот момент, когда она констатирует дальнейшую невозможность действия конституции. Разумеется, перезаключение договора не может осуществляться в одностороннем порядке без согласия клиента. Продолжая коммерческую аналогию: вместо тонны гвоздей клиент получил за внесённую сумму два центнера ненужных ему мягких игрушек.

Как и при заключении коммерческого договора, при принятии на референдуме конституции предусматриваются форс-мажорные обстоятельства. В международной практике действие конституции приостанавливается на третий день, если правительство не может преодолеть кризис: отразить нападение, локализовать стихийное бедствие, освободить заложников. Поэтому, кстати, штурм всегда приурочивают к третьему дню осады. В случае, когда обстоятельств форс-мажора нет, конституция имеет прямое действие.


Условия внутренней дискуссии

Конституционный фундаментализм имеет свои ограничения. Если религиозный фундаментализм-фанатизм принимает текст «как есть», для светской идеологии некоторые вещи являются недопустимыми. Один из таких казусов — ошибка в составлении текста. Прежде всего, речь идет о неточных определениях, не согласующихся с обычной, национальной, международно-правовой или обиходно-понимаемой практикой. По этим направлениям в рамках самого фундаментализма допустима дискуссия.

Самый яркий пример такого несоответствия — разница в понимании слова «нация» в рамках международного права и в рамках российской «особопутной» политической теории. Корректно ли использование термина «многонациональный народ» или же более верным будет «многонародная нация»? Никаких сущностных, структурных и правовых последствий подобная замена не таит, никакие «нации», которые в какой-то момент станут «народами», свои права не потеряют — только все «международное» станет «межнациональным» и наоборот. Конституция будет соблюдена, законодательство гармонизировано с международными практиками и «сталинизм» в наименовании народов нациями будет преодолен.

Конституционный фундаментализм допускает и противоположную точку зрения — с сохранением терминологии, если по ней уже есть общественный консенсус, т. е. заказчик под терминами понимает то же, что и исполнитель.


Лоялизм как верность Основному Закону

Расширение конституции по самому ее духу возможно только в случае расширения прав и свобод для граждан страны, это единственный путь выхода за рамки действующей конституции. Гражданин обязан получить те права и свободы, что написаны черным по белому, а также те, что не вписаны, но являются «бонусной программой» государства для граждан, которым оно доверяет. Это конституционный обычай, присущ, скорее, англо-саксонским странам. Традиция, имеющая конституционный характер, но не обязательно закрепленная в тексте документа.

Перечисленные условия не имеют ничего общего с требованиями изменения конституции, которые характерны для тех или иных оппозиционеров. В отличие от оппозиции, конституционалисты-фундаменталисты не стремятся изменить существующий государственный строй или переписать Основной законы страны. Ведь КФ опирается именно на действующее законодательство, как российское, так и международное. Вот почему основным лозунгом является исполнение конституции, а не изменения в ней. Прямое действие конституции есть признак правового государства и свидетельство главенства закона.

КФ является ]]>лоялистской]]> идеологией, но не в смысле верности конкретному политическому лидеру (как ]]>у Сергея Шмидта]]>), а в смысле признания существующего государственного строя и Основного закона. «Различают лоялизм новый, старый, лоялизм в себе, — ]]>указывает Сергей Митрофанов]]>. — Ибо понятно, что солдат должен быть лоялен своему офицеру, офицер должен быть лоялен Уставу. Иначе армия сдаст рубежи». Применительно к российским реалиям, процитируем также Михаила Бударагина: «Новый лоялизм, новый общественный договор между властью и обществом, должен строиться не на схеме «лояльность в обмен на рост уровня жизни», а на том, что мы друг другу необходимы. И потому, что роста уровня жизни даже при высоких нефтяных ценах уже не получится, и потому, что два раза ]]>в одну реку не входят]]>».


Конституционный обычай и конституционное чувство

Не все конституционные обычаи являются либеральными по своей природе. Есть и нелиберальные конституционные обычаи, например, пожизненное членство в одной из палат парламента. Это допустимые гражданами неписанные нормы, против которых они явно не возражают и не требуют оформления в текст конституции.

Изменять конституцию в сторону расширения властных полномочий и сужения прав граждан допустимо только референдумом. Если власть, так или иначе, искажает положения конституции всякими подзаконными актами, указами, «концепциями» или даже «программными статьями» по сути принимающими силу законов, она действует неконституционно, и ее статус перестает быть конституционным. С точки зрения конституционного фундаментализма первое явление вполне допустимо, второе нет, так как основа фундаментализма в непротиворечивости тексту общественного договора.

Однако не стоит думать, что в конституции есть все ответы на вопросы, которые задают сторонники конституционного фундаментализма. Текст конституции не идеален в отличие от замысла конституции, а потому есть и дискуссионные места в рамках идеологии, на которые необходимо дать конституционный ответ. Так же как прямое следование правилам («итальянская забастовка») может парализовать работу завода, неграмотно написанная конституция может парализовать страну. К примеру, президент является гарантом конституции, но по тексту конституции она сама является гарантом института президентства! Чего ж удивляться тому, что в президенты проходит один и тот же человек, который клятвенно обещает ни при каких условиях не менять конституцию и делает это заявление своей главной «демократической» добродетелью!?

Во многих демократических странах есть неконституционная фигура монарха. Хоть она и является церемониальной, символическое значение монарха переоценить сложно: в пересменок между премьерами он обеспечивает действие конституции. В других развитых демократиях эту роль выполняют конституционные обычаи.

В этом плане важнейшей задачей российского конституционал-фундаментализма является формирование конституционного обычая и культивирование конституционного чувства граждан. Монархический принцип противоречит действующему конституционному принципу всеобщего равенства, поэтому в России его использовать не удастся. Нужно искать альтернативные пути в рамках текста, который принят на референдуме 1993 года.

Есть и другие проблемы, требующие своего решения. Как примирить дотации и квоты на вылов рыбы, жизненно необходимые коренным народам Севера и экономико-правовое равенство всех граждан? Как выйти из коллизии независимых судов, назначаемых исполнительной властью? Как согласовать конституционный федерализм с актуальной российской полуунитарностью, перекосом полномочий в сторону федерального центра и бесправными муниципалитетами? Все это вопросы конституционного фундаментализма, ждущие своего ответа.

Текст: Виталий Трофимов-Трофимов, при участии Романа Багдасарова

В оформлении использован фрагмент работы Константина Худякова «Гимн» (2010)