Триумфальный камбэк
Совмещение главой аппарата правительства Владиславом Сурковым двух сфер деятельности, инновационной и религиозной, является издевательством над здравым смыслом. Чтобы как-то дезавуировать это впечатление, зампред правительства доводит его до абсурда: «Тут нет противоречия. Когда-то религиозные доктрины сами по себе были инновациями. Причём колоссальными».
В этой фразе самое главное слово — «когда-то». Потому что религии, которые курирует Сурков в Федерации, по определению таковыми не являются. Их главная ценность для правящего слоя состоит именно в «традиционности», неизменности и незаменимости. Религиозная свобода, проклёвывавшаяся первые годы президентства Ельцина, успешно преодолена. Новые религии и атеизм изгнаны из публичного пространства, где правит бал сертифицированное жречество.
Как-бы-уход Суркова в декабре 2011 года обернулся его триумфальным comeback’ом, точнее, даже, comingout’ом. Всё то, о чём раньше можно было только строить догадки, ныне официально подтверждено. Помимо вопросов модернизации и взаимодействия с религиозными организациями, Владислав Сурков отвечает за развитие телерадиовещания, СМИ, юстицию, взаимодействие с судами и прокуратурой, статистику. В настоящий момент он окончательно замкнул кадровый вопрос в правительстве на себя.
Сурков и демократия — «две вещи несовместные»
Чего можно ждать от подобной конфигурации? Ничего доброго, разумеется. Новый райзингпауэр Суркова является классической бархатной узурпацией. Иным он быть не может. Владислав Сурков — чисто аппаратный политик, которому даже в голову не приходит узаконить свою власть через демократические процедуры. И к чему это, раз ею можно обладать путём закулисных рокировок?!
«Суверенная демократия», которую Сурков продвигал с помощью «Единой России», разумеется, никакая не демократия, а блиндаж для штаба Энергетической Империи в эру «экономических войн». Если собрать высказывания Суркова на тему «демократии» за разные годы, то сильнее всего они будут напоминать цитаты Владимира Гундяева (патриарха РПЦ Кирилла) на тему «прав человека». Это всегда «да», но с таким перевесом «но», что лучше бы уж оно было откровенным «нет». Тогда можно было бы называть Суркова и его подопечных теми словами, которых они заслуживают. А как критиковать идеологию, в которой нет никаких идей, кроме одной — доминировать «в течение минимум 10-15 предстоящих лет»? «Забудьте о том, правые вы или левые. Партия общенациональная...».
Медовая пятилетка «суверенной демократии» закончилась. Тем не менее, потребность в блиндаже для однополчан (то бишь, идеологическом прикрытии) осталась. Сразу отказаться от «демократии», особенно после рождения нового протестного движения, которое сам же Сурков хвалил не комильфо. И вот, буквально, на неделе, Владислав Сурков делает очередное сенсационное заявление: «Я считаю инновационную работу первичной политической задачей. Она предшествует партстроительству, она предшествует выборам, она в начале всего, потому что если не будет высоких технологий, если не будет расти производительность труда, то не будет никакой демократии. И появилась демократия ровно тогда, когда возникли технологии. Потому что демократия — это роскошь. Если у вас много продуктов, то можно позволить себе быть свободными. Если у вас мало продуктов, вы волей-неволей начнете ужесточать правила, просто из жизненной необходимости».
Честно говоря, так и подмывает спросить у Владислава Суркова, а «суверенная демократия», она тоже «роскошь»? Или, как мы давно подозревали, не демократия вовсе? ...Но к чему досужие вопросы? Перед нами напористая демагогия в лучших традициях совка. Тогда народ просили чуть-чуть потерпеть, поднапрячься, поскольку коммунизм, де, вот-вот наступит. Здесь — то же самое, но другими словами, ибо сменилась эпоха. Не сменилось только отношение правящей элиты к населению — его по-прежнему держат за дебилов.
В СССР, правда, демократия считалась вполне реальной и достигнутой, у Суркова же в 2012 году она отложена на будущее. Вместе с многопартийностью и даже наличием хотя бы одной партии. Это если буквально понимать его речение.
Если же понимать не буквально, то получается примерно следующее. Есть пока нерождённый младенец (новое российское общество), плещущийся в околоплодной жидкости. И вот его премудрый родитель заявляет: «Ты, брат, даже не думай рождаться. Ты вначале человеком стань, ходить научись, говорить, запомни счёт и буквы. А уж потом вылезай на свет Божий». И вот, расслышав своего родителя из материнской утробы и даже разобрав его слова, будущий ребёнок рвётся ответить ему, согласиться и поблагодарить за заботу. Но у него не получается — жидкость булькает во рту, вместо слов нерождённый младенец пускает пузыри, беспокоя маму-Россию.
Общеизвестно, что научное творчество, порождающее высокие технологии, существует в среде конкуренции, обеспеченности правами и демократическими свободами, будучи их результатом, а отнюдь не наоборот, как почему-то представляет Сурков. Производительность же труда без развитых технологий называется потогонной системой и никаких гениев не порождает («из «Сколково» должны выйти в ближайшие десятилетия пять нобелевских лауреатов»).
Тайна суверенитета
Про то, как отложенная демократия согласуется с текстом 1 статьи Основного закона Федерации («Россия есть демократическое федеративное правовое государство») у писателя и песенника Суркова лучше не спрашивать. Вдруг мы услышим, что определение «федеративное» или «правовое» переводят понятие о демократии совсем в другое русло... суверенное. «Наш хозяин — Денница, мы узнаем его стиль. К Рождеству вместо снега посылает нам пыль», — это из песни, слова к которой по неофициальной версии сочинил нынешний куратор взаимодействия с религиозными организациями.
Видимо, триумфальное возвращение в большую администрацию окончательно вскружило Суркову голову и на вопрос о своей политической самоидентификации он ответил следующее: «По политическим взглядам я русский. Считаю, что надо применять те системы политических подходов, которые для нас как для суверенной нации более полезны на данный момент времени. И не надо при этом замыкаться: ты либерал и будешь либералом, как дурак, даже в неподходящих условиях. Когда война, не надо быть либералом. Когда ситуация спокойная и позволяет расслабиться и жить в свое удовольствие, не надо быть ультраконсерватором. А вот свобода и достоинство русского человека, развитие русской культуры, сохранение органического союза русских со всеми народами России должны быть целью и войны, и мира. Быть русским в любых обстоятельствах — это очень амбициозная политическая программа».
Сказанное Владиславом Сурковым, наконец, приоткрыло завесу над тем, что тот подразумевает под «суверенной нацией». Если в 2006 году, инструктируя единороссов, он ещё стыдливо называл носителя суверенитета «российским народом», «русскими, россиянами» (именно так, через запятую), «уже 500 лет являющимися государствообразующим народом», то теперь приподнял над окопом каску.
Политика, по мнению Суркова, должна, прежде всего, учитывать интересы русских, а затем «всех народов России». Быть русским это вершина суверенитета. Но что же делать прочим, «всем» народам России? Отказаться от собственной идентичности в пользу русскости? Считать, что русский и гражданин Федерации это одно и то же? Но превосходство всего русского надо всем нерусским как-то не очевидно. И, что более важно, абсолютно расходится с тем определением носителя суверенитета, которое даёт действующая Конституция.
Владислава Суркова это не смущает. Он твёрдо уверен: впереди 10-15 лет абсолютной доминации питомцев, выращенных им на Селигере. А там, глядишь, и сколковские лауреаты подтянутся. Кто тогда вспомнит про какую-то демократию с суверенитетом?
Текст: Роман Багдасаров
