Параллельная нация патриарха Кирилла

24.11.2014
5 712
AA
Параллельная нация патриарха Кирилла | «Россия для всех»

Зодчие «русской идентичности»

Устарев в научном значении, термин часто ещё продолжает набирать обороты у пропагандистов. Такова участь «идентичности». Став чрезвычайно расплывчатой для социологов, она переживает медовый месяц у политиканов, которые хотели бы использовать доверие тех или иных групп населения, но не платить за это никакой ответственностью.

Набор идентичностей – то, что вроде бы изначально дано отдельным людям и группам; следовательно, за данность сию политик ответственности нести не может, а просто «вынужден» считаться. Ну и заставлять считаться всех тех, чьи интересы оная идентичность при решении какого-нибудь вопроса ущемляет… Что тут скажешь? Удобный вход, удобный выход [1].

В этом плане, ]]>«Декларация русской идентичности»]]>, выпущенная организацией под названием «Всемирный русский народный собор» (ВРНС), подкупает откровенностью. То, что целомудренно скрывают другие, действующие от имени якобы исконных «идентичностей», ВРНС смело выносит на повестку дня, сразу помечая собственным «копирайтом». Речь идёт о «русскости», которая по свидетельству самих же авторов декларации, ослабела «вплоть до полной её утраты».

Иными словами, в линейке определений себя люди всё меньше придают значение русскости. ВРНС обеспокоен. Неизвестно кем выбранный «собор», вещающий от имени русских всего мира (они в курсе?), желает данную тенденцию переломить, а заодно утвердить то понимание русскости, которое считают православным авторы декларации.

«Патриарх строит свою нацию»

Да, понимание русскости должно быть православным, вы не ослышались. Это объясняется просто. Возглавляет самозваный собор Владимир Гундяев, по совместительству патриарх московский и всея Руси. Из четырёх основных трактовок русскости, которые мы перечисляли[2], упор сделан на четвёртую, т.е. русскость как принадлежность к религиозной деноминации: «Каждый русский должен признавать православное христианство основой своей национальной культуры».

Понятно, что речь идёт не о православии в понимании Российской православной автономной церкви, последние общины которой РПЦ МП с помощью прокуратуры ]]>додавливает в Суздале]]>, или о ]]>Русской древлеправославной церкви]]>, патриарха которой в РПЦ МП упорно именуют «архиепископом».  Если входить в ВРНС могут только лично лояльные Гундяеву В.М. люди, то быть русскими отныне имеют право лишь те, кто является паствой патриарха Кирилла. Такая вот неслитая и неразделимая русскость в едином лице. Тянет на догмат.

К сожалению, диагноз, поставленный основателем движения «Россия для всех» Виктором Бондаренко – «патриарх строит свою нацию» – с каждым годом получает всё новые подтверждения. От поэтических метафор типа «православие – это душа России» и игнорирования Конституции, Владимир Гундяев перешёл к превращению своей паствы в «нацию внутри нации».

Творческий подход к понятию о русском народе

Не является ли сказанное преувеличением? Давайте, почитаем «Декларацию русской идентичности». В этом тексте несколько раз употреблено словосочетание «русский народ». Однако русские не рассматриваются как этническая общность, что было бы совершенно нормально и оправданно.

Понятие о русском народе, как об этносе, авторами изуродовано до неузнаваемости. Ну какой, скажите, этнос формируется по остаточному принципу? А русские формируются! – утверждает декларация: «русский — это человек, считающий себя русским; не имеющий иных этнических предпочтений». То есть, тащите сюда всякий неликвид, который другим без надобности, пусть только русским себя признает, а уж самосознание-то мы ему вправим.

Авторы пытаются подменить этническое сознание русских чем-то, как кажется, не вполне здоровым. Конечно, выбор этничности является личным выбором человека. Однако не только изнутри, но и извне. Этничность не индивидуалистична, она относит человека к группе, поэтому должна быть признаваема не только им, но и другими членами группы. Как человек имеет право назвать себя «русским», точно так же другой человек имеет право ему в этом отказать. Этот механизм существует в любой этнической среде, в том числе, русской. Его можно изучать и описывать, но управлять им – фантастика.

Одно фантастическое допущение порождает следующее. За остаточной этничностью авторы придумывают «русскую традицию», согласно которой «важнейшим [внимание!] критерием национальности считался национальный язык», но не всякий русскоговорящий обязательно принадлежал к русскому народу. Здесь видно плохое владение этим самым русским языком. Если критерий языка «важнейший», то любой русскоговорящий должен быть в обязательном порядке русским. Если же это не так, то язык – не является важным критерием в превосходной степени.

Оторвав русскость от этничности, авторы словно раздумывают, куда бы её пристроить. Ведь не к гражданству же: «Русские могут быть гражданами России, США, Австралии, Румынии или Казахстана», – признаёт, слава Богу, декларация. Чтобы предотвратить нормальный вывод, который отсюда следует, декларация спешит предупредить: «национальные и гражданские общности существуют в разных феноменологических плоскостях».

– С чего бы? – хочется спросить у авторов. В английском, к примеру, nationality означает тот же феномен, что и гражданство. Точно так и в других европейских языках. Но авторов подобное положение не устраивает. Им важно объявить русских именно нацией. В тексте несколько раз повторяется «русская нация» и, как синоним, «русский народ». Зачем?

Чего боятся авторы «Декларации…»?

Ответа на этот вопрос в самом тексте мы не найдём, поскольку он разрушил бы хлипкую конструкцию. Мы нигде не встретим словосочетаний «российская нация» применительно к народу России или «российская национальность» применительно к гражданину России. Зато, вопреки Конституции, русский народ назван для России «государствообразующим»[3].

Если по отношению к русскому этносу декларация совершает ряд подмен, выхолащивая смысл этого понятия, то гражданскую нацию, российский народ, она просто исключает. И это не случайно. Рассуждая о том, что «генетическое богатство ни разу не стало угрозой для национального единства русского народа», о присоединении «к русскому народу выходцев из другой национальной среды», авторы декларации ставят на историческое место российской нации – «русскую».

Это достигается за счёт жонглирования двумя смыслами, которые заложены в определении «русский»: историческим (отложившемся за период Московского царства – Российской империи) и актуальным (сформировавшимся после 1917 года). Если на протяжении XVIII – XIX веков «русский» и «россиянин» были взаимозаменяемы, то после введения классификации по этносам («национальностям» в советской терминологии), они обозначают два разных понятия.

Мы не можем сказать «российский этнос». Нет «российской этнической культуры», но есть русская этническая культура. Нет «русской национальной культуры», но есть российская национальная культура. Нет «русской нации», но есть российская нация. То, что имело и имеет общенациональное значение для нашей страны, называется сегодня российским, а не русским. За исключением русского языка, разумеется: больше нет «российской грамматики» (как у Ломоносова), но есть только русская грамматика.

«Русская нация» угроза для Российской Федерации

Вот почему нет, и не может быть никаких противоречий в принадлежности человека к русскому (или любому другому народу) и к российской нации. Понятие о русскости (татарскости, еврейскости, мордовскости и т.д.) охватывает этническую культуру человека, а понятие о российскости – национальную культуру, созданную в прошлом и созидаемую поныне представителями разных этносов[4].

Однако есть существенное расхождение между человеком, который принадлежит к российской нации, и человеком, который согласиться (если ВРНС повезёт) считать себя представителем «русской нации». Первый человек будет полноценным гражданином России и представителем любого из признавших его своим этносов. Или даже нескольких, или никакого, если не хочет. Второй человек будет иметь превратное представление о русском народе, будет относиться к своему гражданству как к третьестепенной (после «руснации» и православия) формальности и волей-неволей будет стремиться к тому, чтобы оно стало-таки просто русским, соответствующим графе nationality, которую он, выезжая на паломничество в Израиль, будет заполнять казённой для него аббревиатурой «РФ», а не ставить там просящееся по логике ВРНС «русский». Является ли человек с таким сознанием лояльным гражданином Российской Федерации, предлагаем читателю додумать самостоятельно.

Приведём другой пример. Этническая и национальная культура у русских граждан других государств сосуществуют на основе взаимодополнения. Русский может быть по национальности американцем. Причём русскоязычие из этого отношения может выпасть совсем. Случается (во 2-м и, тем более, 3-м поколении мигрантов), что русский теряет русский язык, но при этом остаётся прихожанином православного храма, входящего в юрисдикцию Московской патриархии. Служба в храме может вестись отнюдь не на русском.

Чтобы не потерять эту реальную паству, главе нецерковного «собора» В.М. Гундяеву, лучше вернуться со стези ]]>нациестроительства]]> (где он способен принести только вред) к своим церковным обязанностям патриарха РПЦ Кирилла.

Текст: Роман Багдасаров

[1] Научное употребление термина «идентичность» здесь не обсуждается. Проблематичность этого термина отражена, например, во 2-й главе книги Роджерcа Брубейкера «Этничность без групп» (2004, рус. перевод 2012).
[2] «Гражданская идентичность и русскость».
[3] И не только. Ещё русский народ объявлен «народом-строителем Российской цивилизации». С последним спорить излишне, так как теория о множественности цивилизаций, существующих одновременно, не имеет ни юридической силы, ни исторического смысла. Там, где за рассуждениями о какой-то особой «цивилизации» брезжит реальное содержание, оно вполне может быть сведено к понятию культуры.
[4] Художественному осмыслению этой исторической данности посвящён арт-проект В. Бондаренко и Дм. Гутова «Россия для всех», представленный в 2011 году.