Фрагмент из статьи председателя Конституционного суда Российской Федерации Валентина Зорькина, напечатанной в «Российской газете».
О том, что значительная часть реформ «царя-освободителя» действительно была неуспешна, спорить не приходится. И, значит, вопрос, почему это было так, по-прежнему требует ответа.
Наиболее провальной, по общему мнению специалистов, стала крестьянская реформа. Прежде всего она была очевидно половинчатой: формально даровала свободу, но не создала условия для того, чтобы крестьяне смогли этой свободой реально воспользоваться; освободила крестьян от власти помещиков, но усилила зависимость от общины (ведь земля не принадлежала крестьянину на правах собственности, ею распоряжалась община); дала личную свободу, но обесценила ее жесткой экономической зависимостью и т.д.
Но дело было не только в этом. Что-то такая реформа очень болезненно обрушила в российском обществе. Некрасов очень точно выразил эту мысль так: «Распалась цепь великая, распалась и ударила одним концом по барину, другим — по мужику». Какую «цепь великую» разрушила реформа? Она разрушила уже и без того заметно ослабевшую к этому времени связь между двумя основными социальными классами нации — дворянством и крестьянами. При всех издержках крепостничества именно оно было главной скрепой, удерживающей внутреннее единство нации. Не случайно же крестьяне, по свидетельству историков, говорили своим бывшим господам после реформы: «Мы были ваши, а вы — наши».
Разорвав внутреннюю связь между элитой и массами, реформа окончательно закрепила за царем как носителем власти статус главного объекта народных чаяний, или, говоря современным языком, социальных ожиданий. Таким образом, основная линия социального напряжения — между властью и крестьянскими массами — лишилась важнейшего амортизатора в лице помещиков. И это стало одной из существенных причин роста «бунташных», а затем и организованных революционных процессов в России на исходе XIX и в начале ХХ вв.
Статья Валентина Зорькина полностью
