Космическое мировоззрение и советский проект

Космическое мировоззрение и советский проект | «Россия для всех»
09.05.2019
1 871
AA

«Космос стал ассоциироваться с поворотом к лучшему, новому миру, изживающему атмосферу страха и взаимной ненависти». Главный редактор портала Р. Багдасаров принял участие в обсуждении темы «Русская космическая революция» на 2-м заседании Скифского клуба.

Главный редактор портала Роман Багдасаров принял участие в обсуждении темы «Русская космическая революция» на 2-м заседании Скифского клуба. Заседание состоялось по инициативе Центра Льва Гумилёва и движения «Новые Скифы» 7 ноября 2017 года, в день 100-летия Великой Октябрьской социалистической революции. Прозвучали также выступления директора Центра Льва Гумилёва Павла Зарифуллина, филолога Анастасии Гачевой, кинорежиссёра Владислава Быкова, философа Владимира Видемана, основателя фестиваля «Космофест» Александра Марусева, художника-систематиста Андрея Верещагина, основателя афганской социальной сети «Кабул джан» Сохраба Гайрата, поэта Алексея Иноземцева, математика Егора Турлея.

]]>Обзор 2-го заседания Скифского клуба]]>.

Краткое изложение сообщения Р. Багдасарова

Космические достижения стали одной из основных причин гордости, которую испытывали за свою политическую систему советские граждане. При этом они, вплоть до запуска первого искусственного спутника в 1957 году, в основной своей массе, не знали о космической программе страны.

Поскольку первые громкие успехи на космическом поприще совпали во времени с эпохой развенчания культа личности и реабилитации невинно пострадавших, осуждением массовых казней, депортаций, отказом от наиболее варварских форм дискриминации, с утверждением института всеобщего и равного гражданства (тотальной паспортизации, в т. ч. всевозможных бывших «лишенцев»), то освоение космоса однозначно оказалось связанным с этим новым этапом в деле так называемого коммунистического строительства. Космос стал ассоциироваться с поворотом к лучшему, новому миру, изживающему атмосферу страха и взаимной ненависти. Начавшись с космической гонки вооружений, космический проект открыл некое параллельное измерение вне антагонизма политических систем.

Однако милитаристский аспект продолжал быть актуальным до самого конца советского проекта. В то время как советские фантасты давно отказались от описаний военного конфликта между земными державами в космосе, эта архаичная идея фактически вернулась в политический оборот во времена рейгановских «звездных войн». Это было досадным для советских людей, потому что к середине 1960-х годов космос начали воспринимать исключительно как место сотрудничества, а не арену военных столкновений.

Что касается космистской философии, то после войны она не могла развиваться из-за монополии марксизма-ленининизма, не терпевшего по отношению к себе ни альтернативы, ни, даже, ревизии.

Тем не менее, существовали предпосылки для формирования космистского мировоззрения в благоприятном будущем. Прежде всего, к ним относилась научная фантастика — как литература, так и киноискусство, космическая живопись и т. п. Эта область культуры продолжала транслировать образ не разделенного политическими системами единого человечества.

Вторая область, связанная с трансформацией человечества, стала появляться после хрущевской оттепели, т. е. относительной либерализации духовной жизни людей. Возникли клубы и массовые движения духовного поиска, наиболее мощной частью которого стали рерихианство и клуб «Космос» Яна Колтунова, год назад отошедшего в мир иной. Колтунов, с его идеями космического самопрограммирования, был интересен, в частности, тем, что он с единомышленниками отрабатывал социальные модели, т. е. изучал пути достижения человечеством, по Федорову, космического совершеннолетия.

В середине 2000-х годов наметилась конвергенция между вектором религиозного возрождения в стране и пониманием того, что причастность к космическому проекту является важной социально-политической «эмоцией». Ряд православных авторов делали попытки взаимодействовать с представителями церкви с целью разработки некой космической теологии, но в итоге они свелись лишь к присутствию священнослужителей на космических стартовых площадках и отправке икон в космос.

Изначально же рассматривалась, среди прочего, идея аналогии между космическим кораблём и священным пространством храма. Вполне обосновано соотнесение структуры космического корабля (главного отсека, орбитального отсека и отсека с оборудованием) с трехчастным делением храма на алтарь, четверик и нартекс (притвор).

Подобная операция культурного скрепления была проведена в средние века, когда готический храм стал воплощением идеи Церкви как корабля, а движение судов к неизвестным землям было осознано как путь к земле обетованной. Сегодня появление человека в кардинально новых для него частях космоса можно сравнить с продолжением творения (как это было, к примеру, показано в фильме «Интерстеллар»). При этом само путешествие космонавта, своего рода паломничество, не может быть осуществлено без внутренней трансформации. На этих путях может быть рождено новое явление космической культуры, в конечном счете интернациональной.

В оформлении использованы репродукции с работ художников-систематистов Андрея Верещагина и Дмитрия Гаева-Орлова